«Милая и очаровательная блондинка» – скупо вспоминали о главной фаворитке и в конце концов законной супруге фюрера нацистской Германии, Еве Браун. Дочь ревностных католиков, она была индифферентна к политике и не состояла в нацистской партии, а отсутствие документов, уничтоженных по приказу Гитлера, лишает нас возможности в полной мере составить ее психологический портрет.
Одни жалеют ее, утверждая, что она, вслед за всей Германией, поддалась сатанинскому магнетизму самого кровавого из диктаторов, другие обвиняют в тщеславии и стремлении быть «первой фрау Третьего рейха» любой ценой. Так или иначе, она до конца осталась верна своему избраннику, несмотря на то, что связь с лидером нацистской Германии оказалась для нее роковой.
Желая удержать внимание фюрера, она на протяжении всей их 16-летней связи дважды совершала неудачные попытки суицида, а в третий и последний раз добровольно приняла капсулу с ядом на пару с Гитлером после осуществления своей главной цели в жизни – их бракосочетания. Однако близость к Гитлеру не сделала Еву Браун популярной персоной у современников, ее образ биографы восстанавливали по малочисленным воспоминаниям родственников и знакомых.
Очарованная собою
«Никто из узкого круга друзей и приверженцев фюрера не дал себе труда оставить сколько-нибудь подробные воспоминания о Еве. Большинство мужчин не удостаивали ее внимания, а женщины — в основном жены сподвижников Гитлера — насилу терпели ее. Она была настолько незаметной фигурой, что в июне 1944 года британская разведка все еще считала Еву Браун одной из секретарш Гитлера, хотя к тому времени она уже двенадцать лет как была его единственной любовницей», – пишет про Еву Браун ее биограф, английская журналистка Анжела Ламберт.
Ничем особо не выделявшаяся на фоне других немецких девушек, Ева привлекла внимание 40-летнего лидера НСДАП своей невинностью и свежестью. Впервые Гитлер увидел Еву в сентябре 1929 года, в мюнхенском фотоателье своего друга Генриха Гофмана, где она работала ассистенткой после окончания монастырской школы домоводства.
«Несмотря на свои девятнадцать лет, она сохраняла в своем облике что-то детское и наивное. Будучи среднего роста, она очень заботилась о своей стройной и изящной фигуре. Голубые глаза на круглом личике, обрамленном темно-пепельными кудрями, — куколка, иначе не скажешь. Безликий тип миловидности с конфетной коробки», – описывал Гофман облик Евы в начале ее романа с будущим фюрером.
В беседе с биографом Анжелой Ламберт младшая кузина Евы Браун, Гертрауд Вейскер, вспоминала, что на момент знакомства с Гитлером Ева была очень спортивна, увлекалась ездой на велосипеде, любила ходить в горы и вообще была очень милой молодой девушкой, «полной жизни и любопытства». «Уже в те дни она была изящной и женственной, заботилась о своей внешности, интересовалась одеждой и модой», – рассказывала она.
Нацистский историк Эрнст Ганфштенгль снисходительно отзывался о Еве Браун: «Миловидная блондинка, из тех, что выглядят слегка беспомощными, нуждающимися в защите. Хорошо сложенная, голубоглазая, робкая и застенчивая». Милая – вот ключевое слово в определении внешности Евы Браун, которое в один голос повторяли все, кто был с ней знаком: британская журналистка Гитта Серени, кузина Евы, архитектор Гитлера, Альберт Шпеер… Так последний вспоминал: «Она во всех отношениях была женщиной, созданной для мужчины… Она была, конечно, очень женственна…»
Впрочем, выдающейся красотой, судя по отзывам, Ева не обладала и старалась «добрать» недостающее с помощью «женских хитростей». В нацистской Германии косметика была не в чести, образцовая немка не должна была ею пользоваться. Однако у Евы была настоящая страсть к макияжу и духам, она красила волосы в платиновый блонд и с упоением коллекционировала итальянские туфли Феррагамо и платья лучших европейских марок, которые скрупулезно каталогизировала в тетради.
Вообще Ева Браун явно отличалась кокетливым самолюбованием. Увлекавшаяся фотографией, она делала бесчисленные автопортреты в различных нарядах и позах, любила сниматься в купальнике. Втайне мечтая о Голливуде, но вынужденная довольствоваться «золотой клеткой» Бергхофа, она любила в отсутствии Гитлера устраивать шумные вечеринки и танцевала до упаду. Неизменно стараясь обратить на себя внимание, она, как вспоминал Эрнст Ганфштенгль, не постеснялась явиться в дорогих мехах на съезд нацистской партии, вызвав возмущение Магды Геббельс и других «арийских» фрау. Даже на свою зловещую свадьбу, уже зная, какой конец ее ждет, Ева Браун продумала наряд до мелочей – надела черное шелковое платье, дополнив образ золотом и бриллиантовыми часами. Страшная участь не тревожила ее, на свадьбе она была весела – заветная мечта сбылась, она умрет с фамилией Гитлер.
