Существует несколько версий по поводу того, почему Сальвадор Дали был бездетен. Однако даже спустя почти 30 лет после смерти великого испанского художника не прекращаются попытки зарубежных «детей лейтенанта Шмидта» доказать его отцовство.
Что по этому поводу говорил сам художник
Ян Гибсон в своей книге «Жизнь Сальвадора Дали, полная стыда» приводит ответ художника на этот вопрос. Смысл реплики сюрреалиста сводится к тому, что он как отец дал бы своим детям плохую наследственность – «если уж у Пикассо сын вышел такой чудаковатый, то можно себе представить, какими бы получились мои дети».
Гала была бесплодна?
Тот же Гибсон в качестве наиболее вероятной версии отсутствия совместных детей у Елены Дьяконовой и Сальвадора Дали предлагает считать «женские» проблемы музы художника (она, к слову, была старшего его на 10 лет) – якобы Гале в свое время сделали гинекологическую операцию, вследствие чего женщина навсегда осталась бесплодной.
Стоит учитывать и тот факт, что Гала познакомилась и сошлась с Дали в возрасте 35 лет, не самом благоприятном для родов (дочь Сесиль от поэта Поля Элюара она родила в 24 года).
Ненасытный только в своем воображении
Еще одна, и довольно популярная, версия бездетности Дали – этот его нежелание, боязнь сексуальных контактов с женщинами или же просто импотенция. В том, что Сальвадор Дали был вуайеристом, убежден испанский журналист Антонио Д. Орлано – по его мнению, скандально известный художник сублимировал свой сексуальный пыл, выплескивая нереализованные естественным способом эмоции на холст. Тогда как Гала вела активную половую жизнь со знакомыми юношами, и Дали знал об этом. Более того, многие биографы Сальвадора Дали полагают, что сюрреалисту нравилось наблюдать за оргиями, устраиваемыми женой, а нередко и им самим.
Стоит отметить, что и Дали, особенно после снискания им всемирной славы, интересные дамы тоже жаловали своим вниманием. Но эксцентричный художник предпочитал их как артобъекты для инсталляций или в качестве моделей-натурщиц для создания живописных и графических работ. По мнению исследователя жизни и творчества Сальвадора Дали журналиста Альфредо Гарсии Рамоса, живописец-сюрреалист отродясь не имел половых связей с женщинами и до смерти хранил девственность. Причиной тому Рамос называет детскую психологическую травму, последствия которой, возможно, и сделали Сальвадора Дали таким полоумным в жизни и гениальным в творчестве.
Нерожденная дочь взывает к «отцу»
Израильский мистификатор Ури Геллер часто говорит в СМИ, что Дали сам признавался ему в отцовстве двух незаконнорожденных детей от разных женщин. Иллюзионист утверждает: художник даже написал своих родных отпрысков в картине «Тайная вечеря» – специально со склоненными головами, чтобы их невозможно было узнать. Однако сам художник рассказывал, что рисовал он все-таки апостолов, а не детей.
В прошлом году в Испании состоялся судебный процесс о признании отцовства покойного Сальвадора Дали – на статус его дочери претендовала некая 61-летняя гадалка Пилар Абель. По утверждению Пилар, художник в свое время соблазнил ее мать Антонию, работавшую в доме Дали гувернанткой. В качестве одного из главных аргументов кровного родства с покойным королем эпатажа Пилар ссылалась на свою внешность, которой до полного сходства с физиономией почившего предка якобы не хватало разве что знаменитых усов Сальвадора Дали.
Абель настойчиво «качает» эту тему уже более 10 лет – в 2007 году по ее требованиям на анализ ДНК представлялись биоматериалы с посмертной маски Сальвадора Дали. Тогда результаты экспертизы из-за небольшого количества биологических материалов для исследования получились неопределенными – «ни вашим, ни нашим». Тогда Пилар добилась судебного разрешения на эксгумацию останков художника. Но, как писала испанская газета La Vanguardia, ДНК-тест и на сей раз оказался отрицательным. Пилар Абель сдаваться не намерена и настроилась обжаловать выводы экспертов.
Большинство специалистов, вовлеченных в эту историю, склонны полагать, что дело тут вовсе не в установлении кровнородственных связей как факта торжества справедливости, а в деньгах – Дали за отсутствием наследников завещал Испании порядка 300 миллионов евро, четвертая часть из этой суммы полагалась бы прямому потомку художника, если бы тот существовал.